27.11.2020
По последним данным Минздрава Чувашии, сегодня в качестве средних медицинских работников трудоустроены 172 студента медфака Чувашского госуниверситета. Они работают в «красной» зоне, фельдшерами в бригадах скорой медицинской помощи, помогают врачам первичного звена в поликлиниках. Мы поговорили с тремя студентами-медиками о том, как им работается во вторую волну пандемии.
Кирилл Косов, студент шестого курса медицинского факультета ЧГУ работает в реанимации Больницы скорой медицинской помощи (БСМП). В «красную» зону пришел в сентябре, официально устроившись на работу. А до этого, чтобы понять, с чем там придется столкнуться, ходил на «экскурсии» в реанимацию.
По его словам, работать в ковидных госпиталях студентам предлагали на медфаке еще весной, в мае. Но тогда одни побоялись, а другим просто не хватило места. Нагрузка на республиканскую систему здравоохранения была не такой, как в нынешнюю вторую волну, и больницы не столь остро нуждались в студентах. Сейчас ситуация несколько другая. Помимо Кирилла, в реанимации БСМП работает как минимум еще пять студентов-медиков, которых он знает лично.
– Идти в «красную» зону было не страшно, просто все здесь необычно: очки, маски, защитные костюмы. Боязнь заразиться, конечно, присутствует, но каждый справляется с этим по-своему. Например, я стараюсь об этом не думать, – рассказывает он.
В месяц у Кирилла выходит 24 дежурства по шесть часов, то есть работать приходится практически каждый день.
– Я на полной ставке, и нужно отработать положенные 143 часа, поэтому график получается очень плотным. Единственное, что в будни не ставят смены с шести утра до 12 дня, чтобы я успевал на учебу, – продолжает студент.
Если смена ночная, то в его обязанности входит забор анализов крови у пациентов, инъекции и постановка капельниц. В реанимации много больных сахарным диабетом, поэтому часто приходится подкожно колоть инсулин. С утра приходит другая бригада врачей, которые делают новые назначения. Еще в дневные смены студенты помогают кормить пациентов, потому что санитарки не успевают.
По словам Кирилла, вся смена проходит практически на бегу. Больных сейчас очень много, и нагрузка на отделение по сравнению с октябрем выросла. Он говорит, что реанимация практически заполнена — свободными остаются одна-две койки. Состав пациентов в отделении меняется быстро. Например, в одно дежурство есть человек, а в другое – уже нет. Его либо перевели из реанимации в обычную палату, либо он умер. «Но мы всегда надеемся на благоприятный исход».
Александр Макаров, тоже шестикурсник ЧГУ, работает на скорой уже пять лет. До медфака он окончил Казанский медицинский колледж, поэтому совмещать работу с учебой ему привычно. По сравнению с тем, что было до пандемии, нагрузка на работников скорой помощи выросла во много раз и работать стало тяжелее, признается он.
– Например, вчера за все время дежурства на подстанцию мы приезжали только два раза – на обед и на ужин. Объехали 22 адреса, а сама смена закончилась на час позже, – рассказывает Александр.
И это еще не все. По его словам, неотработанными у бригады осталось еще 30 адресов с предыдущего дня, которые должна обслужить новая смена. При этом он утверждает, что ситуация, когда больной вызывает скорую помощь, а та не приезжает, невозможна.
Здесь нужно различать понятия «скорый» и «неотложный» вызов, поясняет студент. Если человек находится без сознания, у него серьезная травма или состояние, угрожающее жизни, то скорая прибудет за минуты. Неотложка приезжает позже. А в период пандемии это может быть и на следующий день после вызова.
– Именно к коронавирусным больным, то есть с подтвержденным результатом тестов, мы не ездим. Для этого есть специализированные бригады. Но к больным, которые температурят по 5-6 дней, с сухим кашлем и одышкой мы приезжаем. По всем признакам у них, скорее всего, коронавирус. Мы полностью оснащены всем необходимым – можем снять кардиограмму, померить сатурацию, дать больному кислород. Если надо, везем на КТ. Но, поскольку больницы сейчас переполнены, больных с поражением легких ниже 50 процентов в итоге оставляем лечиться дома под наблюдением участкового терапевта, – рассказывает Александр Макаров.
В месяц у него получается четыре суточные смены, и на работу Александр старается выходить только по выходным. Сейчас, когда есть федеральные и региональные доплаты, заработок на скорой стал неплохой. Без них у студента выходит около 18 тысяч рублей в месяц. Правда, в прошлом месяце выплат он не получал, потому что документально подтвержденных контактов с ковидными пациентами у него не было.
Студентка Елена Порфирьева работать медсестрой в роддоме Городской клинической больницы №1 начала задолго до пандемии – еще на первом курсе. До учебы на медфаке она окончила медицинский колледж. Весной роддом больницы перепрофилировали: там появилось отделение специально для рожениц с ковидом или подозрением на него. Так Елена очутилась в «красной» зоне.
– Работать приходится везде: как поставят смены. Вначале было немного страшно, потом все нормализовалось. На самом-то деле страшнее было, когда только начинала работать с новорожденными – ответственность давила так, что я боялась от них отойти, – вспоминает студентка.
По ее словам, беременных с ковидом и ОРВИ в роддоме лечат в соответствии с методическими рекомендациями минздрава. Но с ними она не пересекается, а имеет дело с новорожденными детьми. Иногда присутствует на родах, как правило, если они тяжелые или роженица с ковидом.
– В основном в мои функции входит уход за детьми: кормление, пеленание. С ними тоже работаем в масках, очках, респираторах и защитных костюмах. В день рождения у детей берут мазок, и он во всех случаях отрицательный. То есть рождаются они без ковида, но потом тест может стать положительным. Но для них это не страшно. Новорожденные переносят болезнь очень легко и практически бессимптомно, — говорит Елена.
Выписывают женщин, поступивших с коронавирусом, только с отрицательным результатом тестов. Поэтому находятся они в роддоме намного дольше, чем обычно. И детей им дают не сразу, а лишь по прошествии трех, пяти, иногда семи дней. Понятно, что ни о каком прикладывании детей к материнской груди речь не идет, слишком большой риск для новорожденных.
Есть в роддоме и палата интенсивной терапии, где беременные находятся под постоянным наблюдением, но тяжелых случаев не было.
– Мы можем рассчитывать на федеральные выплаты, если ребенок окажется с коронавирусом. Но я как-то не задумываюсь о деньгах. Работаю, чтобы приобрести опыт. До пандемии еще были сомнения в правильности выбора профессии, но сейчас мне все больше и больше нравится то, чем я занимаюсь, и хочется учиться дальше. Здесь я поняла – это мое, – говорит Елена.
После смены у Кирилла Косова на лице еще долго видны следы от защитных очков.
Александр Макаров почти сутки проводит на скорой, а утром спешит на пары.
Елена Порфирьева привыкла работать по 16 часов и еще успевает учиться.
Евгений ПЕТРОВ. «Российская газета». 2020. 25 ноября.
